Вирус В-13 - Страница 34

К оглавлению

Она ласково погладила его по руке и тут же повернулась к Байдарову.

— Я вас узнала, — задорно сказала она. — видела ваше фото в газете. Вы русские, с конференции?

— Да.

— Я заметила, когда вы ушли с нашего номера. Вам не понравилось?

— Не понравилось, — решил признаться Байдаров.

— Почему?

Байдаров молчал.

Девушка несколько секунд глядела ему в глаза. Потом выражение лица ее изменилось, стало простым, юным, девичьим. Краска смущения залила ее щеки. Она опустила ресницы, плотнее запахнула халатик на груди, придерживая его у горла тонкими худенькими пальцами, и быстро скользнула мимо.

Шпоры ее сапог грустно забренчали по ступенькам лестницы.

Человек-трансформатор

В ближайшем ресторанчике за столиком человек-трансформатор рассказал невеселую историю своей жизни.

Зовут его Роберто Бланка, он итальянец, в свое время закончил у себя на родине медицинский институт. Да, да, пусть синьоры не удивляются, он врач. Он работал несколько лет в больнице восстановительной хирургии.

Там он изобрел особую пластичную мастику, которую можно было применять вместо грубого парафина для исправления дефектов лица. Мастику шприцем вводили под кожу, она заполняла мышечные изъяны и делала конец ровной и гладкой.

Но он не запатентовал свое изобретение. Началась война, он попал в полевой госпиталь. Когда, уже больной туберкулезом, вернулся домой, то застал в живых только пятилетнюю дочь — жена умерла, отравившись эфиром на военном заводе. На работу он устроиться нигде не мог. Рецепт мастики попал в руки дельцов-медиков, — он ни гроша за него не получил. Забрав дочь, приехал сюда и долго ходил без работы, пока ему не пришла мысль использовать свою мастику…

— Я только изменил ее состав, — рассказывал Роберто своим грустным и певучим, как звон гитары, голосом, — сделал ее более пластичной и пропитал ею в некоторых местах подкожную клетчатку своего лица. Теперь я могу вылепить любое выражение, какое мне вздумается. — вас попрошу, не смотрите на меня минутку.

Березкин послушно закрыл глаза.

Он услышал, как скрипнул стул, потом чей-то дрожащий голос замычал у него над ухом. Взглянув, Березкин увидел возле себя старика нищего, который протягивал к нему трясущуюся руку. Его всклокоченные волосы падали на глаза с отвислыми веками, нос крючком загибался к впалому рту. Человека-трансформатора не было за столом. Ища его глазами, Березкин полез в карман за мелочью.

— Так это он и есть, — вполголоса сказал Байдаров.

Березкин от удивления уронил вилку под стол.

От буфетной стойки к ним уже спешил накрахмаленный официант, чтобы вывести вон неизвестно как пробравшегося в ресторан нищего. Тот нагнулся под стол за упавшей вилкой и задержался там несколько долее, чем требовалось для того, чтобы ее поднять. И когда он выпрямился, то у него было прежнее лицо Роберта Бланка.

Только одна щека была чуточку больше другой.

Официант остановился, как будто наскочил на телеграфный столб. Он сконфуженно затоптался на месте.

Его выручил Байдаров. Он подозвал официанта и что-то сказал негромко.

— Пирожных побольше, — закончил Байдаров, — и пожалуйста упакуйте все как следует.

Официант понимающе закивал головой и, взмахнув салфеткой, умчался к буфету.

— Но как вы это делаете? — удивлялся Березкин.

Байдаров перевел вопрос. Роберто придавил пальцем кончик носа, и нос так и остался сплюснутым.

— Я уже сам позабыл, какое у меня было настоящее лицо, — невесело сказал он, быстрыми движениями нервных пальцев придавая носу прежнюю форму. — Моя дочь иногда узнает меня только по голосу.

— И это на всю жизнь?

— Нет, мастику можно заставить рассосаться; но это сложная процедура, не станешь ее делать каждый день. Да и зачем, — махнул рукой Роберто.

— А что с вашей дочерью?

— У нее туберкулез позвоночника. Она лежит в корсете. — Роберто опустил голову. Лицо его оставалось мраморно-неподвижным, только белки глаз потемнели и блеснули.

Официант принес большой пакет. Когда все вышли на улицу, Байдаров передал его Роберто.

— Это вашей дочери.

Друзья стояли на углу улицы и долго смотрели вслед Роберто.

— Сережа, — сказал Байдаров, — что-то я устал от развлечений. Может быть, вернемся в гостиницу?

Вопреки обычному Байдаров спал плохо. В номере было душно и жарко. Открытые окна не прибавляли прохлады. Байдаров вертелся с боку на бок, курил а с завистью поглядывал на спокойно спящего Березкина.

Наконец, он не выдержал, встал, обтерся мокрым полотенцем и уселся на подоконник. Так он просидел до утра, покуривая и недоброжелательно поглядывая вниз на сонные улицы города.

В ночном клубе

— Демарсе, мы приехали слишком рано.

— Второй час ночи, фрейлейн.

— Однако я не вижу фон Штрипса на его месте.

— Странно. Обычно он приезжает сюда раньше всех.

Большой овальный зал освещен желтоватым светом ламп, горящих в светильниках, похожих на древние масляные лампы. Вдоль стен — кабинки, в каждой — низкий круглый стол; вместо стульев длинный, полукругом, мягкий диван, на котором удобно сидеть, забравшись с ногами. Кабинки открыты к центру зала. В центре, в мозаичный из розового паркета пол врезан черный полированный овал — площадка для эстрадных танцев. Стены и потолок расписаны сценками, исполненными в древнеегипетском стиле, разбавленном современным футуризмом.

Ночной клуб «Вавилон» — днем это обычный ресторан, достаточно дорогой, чтобы не привлекать рабочего и служащего люда. После двенадцати ночи в него могли прийти только избранные. Посторонние не допускались.